Том 3. Слово о смерти

Боговидец Моисей, описывая в Бытейской книге сотворение мира, говорит, что в то же время Господь насадил на Востоке «рай сладости» (Быт.2:8), куда и поместил первых двух человеков, родоначальников человеческого племени. «И взя Господь Бог человека, егоже созда, и введе в рай сладости делати его и хранити» (Быт.2:15). Согласно этому повествованию, Господь засвидетельствовал, как выше было сказано, что царство небесное уготовано для человеков от сложения мира. Праотцы преступили в раю заповедь Божию; после преступления они внезапно изменились душою и телом, сделались неспособными пребывать в святом рае. Тогда Бог, говорит вдохновенный Бытописатель, «изгнал» человека «из рая, и изринул» на землю, «и вселил» их на ней «прямо рая сладости» (Быт.3:23–24). Слова «прямо рая сладости» приводят к мысли, что земная природа подобна раю красотами своими и напоминает его собою падшему человеку. Когда видим великолепие нашего изгнания – земли, невольно восклицаем: это Рай! Такое выражение употреблено и Священным Писанием плодороднейшей стране Содомской до ее превращения: она уподоблена раю Божию (Быт.13:24). Боговидец Моисей изображает рай изящнейшим и обширнейшим садом (Быт.2:9). Точно таким видели рай многие угодники Божии Новозаветной Церкви. Таков он и на самом деле: но вещество его и природа тонки, соответствуют естеству его жителей – духов, и потому недоступны для наших чувств, огрубевших и притупевших от падения. Когда изгнан был из рая человек, первоначально бывший его хранителем, тогда обязанность райского стража возложена на Херувима (Быт.3:24); душа разбойника, исповедавшего на кресте Господа, помещена в рай (Лк.23:43); туда помещены души многих христиан, удостоившихся спасения: этим объясняется свойство райской природы. Святый Макарий Великий говорит о людях, приобретших небесное богатство: «Знают их сограждане, т. е. духи Святых и Ангелов, и с удивлением говорят: великое богатство приобрели наши братия, находящиеся на земли. Они (эти земные братия небожителей), при отшествии из сего мира, имея с собою Господа, идут с великою радостью к небесным жителям; обитающие же с Господом приемлют и отводят их в приготовленные им заблаговременно обители (дома и вертограды, на греческом παράδεισος, сады, рай во множественном числе) и возлагают на них драгоценные и знаменитые одеяния»[1]. Преподобный Григорий Синаит, ссылаясь на видевших рай и повествовавших о нем, говорит, что он есть низшее небо, что он преисполнен благовонными садами, насажденными Богом; что древа этих садов постоянно покрыты цветами и плодами; что посреди рая течет река, его напояющая и разделяющаяся на четыре рукава[2]. Об этой реке упоминает и Священное Писание; «река же, – говорит оно, – исходит из Эдема напаяти рай: оттуду разлучается на четыре начала» (Быт.2:10). Святый пророк Давид также воспоминает о воде, находящейся «превыше небес» (Пс.148:4). Место рая определяется Священным Писанием «на востоце». В таком направлении находится рай по отношению к земле. Преподобная Феодора поведала, что по исшествии ее из тела, она с сопутствовавшими ей Ангелами направилась для достижения небесных обителей к востоку[3]; великий угодник Божий Симеон Дивногорец видел рай на востоке[4]; на востоке видела его преподобная Евфросиния Суздальская в дивном видении своем[5]. На восток строятся православные храмы; православные христиане при молитвах своих обращаются к востоку: тела умерших кладутся по направлению к востоку – «прямо рая сладости». Тем, для которых остается недовольно удовлетворительным определение местности рая изречением Писания «на востоце», отвечаем словами преподобного Григория Синаита: «Обычай есть Писанию о недоумеваемых доселе творити сказание просто и не многопытне»[6].

Апостол Павел был восхищен в рай, и потом до третьего неба – «аще в теле, или кроме тела, не вем, – говорит он, – и слышал там неизреченные глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати» (2Кор.12:3–4). Природа рая, благолепие небес, изобилие там благодатного блаженства так превышают все изящное и приятное земное, что святый Апостол, для изображения виденного им в священном исступлении, употребил следующие выражения: «око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его. Нам же Бог открыл есть Духом Своим» (1Кор.2:9–10). В этих словах Апостола заключается печальная истина: падение человека так глубоко, что он в состоянии падения уже не может получить сам собою никакого понятия о потерянном своем блаженстве; грехолюбивое его сердце утратило всякое сочувствие к духовному наслаждению. Но слова эти, обличающие бедственное состояние падшего и пребывающего в своем падении, вместе с тем возвещают и радостную истину: обновление Святым Духом тех людей, которые верою и покаянием вступили в духовное племя Нового Адама, Господа нашего Иисуса Христа. Святый Дух, вселившись в человека, разрушает в нем царство греха, уничтожает невидимую внутреннюю борьбу и расстройство, водворяет мир Христов, производящий такое духовное наслаждение, что сердце, упоенное им, умирает для сочувствия греху, и начинает постоянно пребывать при Боге и в Боге. Водворив царство Божие в человеке, Дух Святый нередко возводит достойных служителей своих в страны премирные, в обители, уготованные праведникам для вечного их праздника. Многие из угодников Божиих были восхищены в рай, из него проникли в небо, в небеса небес, к самому Престолу Господа, окруженному пламенными Серафимами и Херувимами. Свидетельства этих очевидцев о рае согласны. Так преподобный Симеон Дивногорец видел в раю чудные сады, видел там душу праотца Адама и душу разбойника, первого из человеков, введенного Богочеловеком, по искуплении, в рай[7].

Из известных нам видений святых Отцов, бывших зрителями рая, с особенною ясностью и подробностью изложено видение святого Андрея, Христа ради юродивого, пребывавшего вышеестественно в течение целых двух недель в созерцании невидимого мира. Он поведал сотаиннику своему, иерею Никифору, об этом видении следующее: «Я увидел себя в раю прекрасном и удивительнейшем, и, восхищаясь духом, размышлял: что это?.. Знаю, что живу в Константинополе; как же очутился здесь – понять не могу. Я видел себя облеченным в самое светлое одеяние, как бы истканное из молний; венец был на главе моей, сплетенный из великих цветов, и я был опоясан поясом царским. Радуясь этой красоте, дивясь умом и сердцем несказанному благолепию Божия рая, я ходил по нему, и веселился. Там были многие сады с высокими деревьями; они колебались вершинами своими, и увеселяли зрение; от ветвей их исходило великое благоухание. Одни из деревьев непрестанно цвели, другие украшались златовидными листьями, иные имели на себе различные плоды несказанной красоты и приятности. Невозможно тех дерев уподобить ни одному дереву земному: Божия рука, а не человеческая насадила их. Птиц в этих садах было бесчисленное множество: иные из них были с златовидными крыльями, другие – белые как снег, а иные – разнообразно испещренные; они сидели на ветвях райских дерев и пели прекрасно; от сладкого пения их я не помнил себя – так услаждалось мое сердце; и казалось мне, что глас пения их досягал даже до высоты небесной. Стояли те прекрасные сады рядами, как бы полк против полка. В то время, как я ходил между ними в веселии сердца, увидел реку великую, текущую посреди их и их напояющую. На другом берегу реки был виноградник, которого лозы, украшенные златыми листьями и златовидными гроздьями, широко раскидывались. Дышали там от четырех стран ветры тихие и благоухающие; от их дыхания колебались сады и производили дивный шум листьями своими»[8].

Подобно этому преподобная Феодора поведала о райской обители великого угодника Божия Василия Нового, что она преисполнена была славы и видела многие сады златолиственные и многоплодные. Святой Феодоре был подробно показан рай Ангелами, ее руководившими. «И видела я, – говорила она, – прекрасные селения и многочисленные обители, уготованные любящим Бога, преисполненные славы и благодати. Водящие меня показывали мне отдельно обители апостольские, отдельно пророческие, отдельно мученические, отдельно обители каждого чина святых. Каждая обитель была красоты неизреченной, в широту и долготу, сказать бы, подобная Царьграду, но несравненно красивейшая, со многими пресветлыми нерукотворенными палатами. Всюду в обителях тех слышен был глас радости и веселия духовного, и видены были лики празднующих. Все, увидя меня, радовались о моем спасении, выходили ко мне навстречу, лобызали меня, восхваляя Господа, избавившего меня от сетей вражиих»[9].

Повторяем: природа земная служит только слабым образом рая, красоты которого нетленны, несказанно изящны, преисполнены священного мира и благодати. Земля, после согрешения праотцев наших, проклята Создателем, и непрестанно выражает это проклятие в своих смятениях и своем нестроении. То колеблется она, и поглощает целые грады и веси; то выступают на поверхность ее свирепые воды, и губят целые страны; то проходят по ней бури с вихрем, молнией, громом, градом, оставляя следом своим разрушение. Человечество, живущее на ней, находится в непрестанной борьбе, и частной и общественной, представляя собою обширное зрелище разнообразного страдания, неумолкающего труда, бесчисленных грехов, страшных преступлений, вавилонского столпотворения. Добродетель едва находит на ней тесный и скорбный приют. Неумолимая и ненасытная смерть ходит по ней и постоянно истребляет поколения человеческие, которые закон размножения, установленный для рода человеческого Творцом, заменяет поколениями новыми. И будет ходить она, и пожинать людей, доколе сама не погибнет вместе с разрушающимся миром. Животные, населяющие землю, восстали одни против других, непощадно истребляют друг друга. Самые стихии находятся в непримиримой вражде и непрерывном борении между собою. На земле все сражается, все страдает, все стремится к взаимному уничтожению. Какое грозное и непрерывное смятение! Какое повсеместное и ожесточенное столкновение! Оно неприметно или малоприметно для тех, которые всегда участвуют в нем; но из уединения и тишины монастырской оно очевидно для странника, которого вселил Бог «прямо рая сладости», для непрестанного воздыхания и сетования о нем[10]. Если ж земля, проклятая Богом, земля – изгнание наше, страна бедствий, обольщений, злодеяний, смерти, обреченная Богом на сожжение (2Пет.3:7, 10), имеет красоты свои, нас восхищающие, то каков должен быть рай, уготованный Богом для возлюбленных Его в вечное жилище и наслаждение? «Око» плотское «не виде», плотское «ухо не слыша, и на сердце», занятое одною чувственностью, «не взыде, яже уготова Бог любящим Его. Нам же Бог открыл есть Духом Своим». Святый Андрей был восхищен не только в рай, но, подобно святому Апостолу Павлу, и до третьего неба. Вслед за вышеприведенным повествованием о рае он продолжал свое сказание так: «После этого напал на меня ужас, и я ощущал, что стою превыше небесной тверди. Юноша с лицом, подобным солнцу, предшествовал мне. Я последовал за ним, и вот – увидел Крест прекрасный и великий, видом похожий на радугу. Вокруг него стояли певцы огнезрачные, как пламень, и пели сладкую песнь, прославляя Господа, распявшегося на Кресте. Предшествовавший мне юноша, приступив ко Кресту, облобызал его и подал мне знак, чтоб я сделал то же: я припал ко святому Кресту со страхом и радостию великою, и усердно лобызал его. В то время, как я его лобызал, насытился неизреченной духовной сладости и обонял большее благоухание, нежели в раю. Миновав Крест, я посмотрел вниз и, увидев под собою бездну – потому что мне казалось, что я хожу по воздуху, – начал пугаться, и возопил к руководившему меня: боюсь, чтобы мне не низвергнуться в глубину! Он, обратясь ко мне, сказал: «Не бойся, нам должно взойти выше» – и подал мне руку. Когда я схватился за его руку, мы очутились выше второй тверди; я увидел там дивных мужей, и покой их, и радость праздника их, неизглаголанного языком человеческим. После этого мы вошли в чудный пламень, который нас не опалял, но только просвещал. Я начал ужасаться, и опять руководивший меня обратился ко мне, и подал мне руку, говоря: «Нам должно взойти и еще выше» С этим словом мы очутились выше третьего неба, где я увидел и услышал множество Небесных Сил, поющих и славословящих Бога. Мы пришли пред завесу, блиставшую как молния, пред которою стояли страшные великие юноши, подобные пламени огненному; лица их сияли паче солнца, и в руках их было огненное оружие; кругом со страхом предстояло бесчисленное множество небесного воинства. Руководивший меня юноша сказал мне: «Когда отымется завеса и увидишь Владыку Христа, тогда поклонись престолу славы Его». Услышав это, я вострепетал и возрадовался; меня объяли ужас и неизъяснимая радость; я стоял и смотрел, когда отымется завеса. Ее отъяла некая пламенная рука, и я увидел Господа моего, как некогда Исаия Пророк, седящаго на престоле высоком и превознесенном, окруженнаго Серафимами. Он был облечен в багряную одежду, лице Его сияло неизреченным светом, и Он с любовию обратил ко мне Свои очи. Увидев Его, я пал пред Ним на лице мое, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая же тогда от видения лица Его объяла меня радость, того невозможно выразить, так что и ныне, поминая это видение, исполняюсь неизреченной сладости. В трепете лежал я пред Владыкою, удивляясь толикому Его милосердию, что попустил мне, грешному и нечистому человеку, придти пред Него и увидеть Божественную лепоту Его. Я исполнился умиления, размышляя о моем недостоинстве и рассматривая величие моего Владыки, повторял в себе слова Исайи пророка: «О, окаянный аз! Яко сподобихся, человек сый и нечисты устне имый, Господа моего очима моима видети!» (Ис.6:5). И услышал я, что премилосердый Творец мой изрек ко мне пречистыми и сладчайшими устами Своими три Божественные слова, которые столько усладили мое сердце и столько разожгли любовью к Нему, что я весь таял, как воск от действия теплоты духовной, и исполнились надо мною слова Давида: «бысть сердце мое, яко воск таяй посреде чрева моего» (Пс.21:15). Потом все воинства воспели песнь предивную и неизреченную. После этого, не знаю как, я очутился опять ходящим в раю. Пришла мне мысль, что я не видел Госпожи Пресвятыя Богородицы: и вот вижу некоего мужа, светлого, как облак, носящего крест и говорящего мне: Ты захотел видеть здесь Пресвятую Царицу Небесных Сил? Ныне нет Ее здесь. Она ушла в многобедный мир помогать человекам и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое местопребывание, но теперь уже не время: тебе должно возвратиться туда, откуда ты пришел, – так повелевает Владыка. – Когда он говорил это, мне показалось, что я сладко уснул; проснувшись, я увидел, что нахожусь на том же самом месте, где был прежде». Из этого видения святого Андрея видно, что рай есть ближайшая к земле небесная обитель, или первое небо, превыше которого находятся другие небеса, воспетые духоносным Давидом, называющим их «небесами небес» (Пс.148:8)[11]. В этих горних обителях пребывают ныне души праведников, сообразно достоинству своему; к этим горним обителям будут восхищены праведники, по соединении душ их с телами воскресением «на облацех в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем» (1Сол.4:17). Над ними повторится искупленное и возвращенное роду человеческому Спасителем восхищение с земли и взятие в рай Адама. Святые тела их, не только души, обновленные и воссозданные Богочеловеком, соделаются способными к такому восхищению и взятию на небо, как способно было к нему тело первозданного человека[12]. Видение святого Андрея, так как и все подобные видения других угодников Божиих, служит доказательством и объяснением вышеприведенного мнения святого Макария Великого, что ангелы и души имеют свой вид и образ, и что этот образ есть образ внешнего человека. Столько сходны образ и тела и образ души, что святый Андрей не понимал ясно, восхищен ли он был в теле, или вне тела. Приведем собственные слова его, Как они передаются иереем Никифором в пространном жизнеописании. «Я видел себя, – говорит святый Андрей, – как бы без плоти, потому что я не чувствовал плоти». Далее Святый поведает об одежде, которая была на нем, причем исчисляет телесные члены. Возвращаясь к объяснению своего состояния, Святый сказал: «По-видимому я был в теле, но не чувствовал тягости телесной; не чувствовал никакой телесной потребности в течение всех двух недель, в которые продолжалось восхищение. Это приводит меня к мысли, что я был без тела. Не знаю, как сказать достоверно: достоверно ведает это сердцеведец Бог». Святый видел Ангелов в образе светлых мужей и юношей. Он беседовал с ними. Руководивший его Ангел несколько раз подавал ему руку; Ангелы, предстоявшие завесе, имели образ юношей высокого роста, грозного вида, с пламенным оружием в руках. Поведая об Ангелах, исчисляя члены их: лице, глаза, руки, ноги, как бы усиливаясь объяснить самую природу их, Святый сказал, что они – тела бесплотные, или, по пониманию нашего времени, газообразные. Святый Андрей видел устроение и природу горних обителей, соответствующую их бесплотным жителям, несравненно превосходнейшую всего того, что знает и что может представить себе плотской человек, пригвожденный к земле, не обновленный и не воспитанный Духом Святым, а потому не способный проникнуть в таинства будущего века.

1) Беседа 16:8.

2) Рукопись Молдавского Нямецкого монастыря, имеющаяся у составившего Слово и содержащая житие и сочинение преподобного Григория Синаита на славянском языке, гл. 10; также Доброт. ч. 1.

3) Житие преподобного Василия Нового. Четьи-Минеи 26 марта.

4) Четьи-Минеи 24 мая.

5) Рукописное житие Преподобной.

6) Доброт., ч. 1. Главы, краегранесием в греческом писании расположенные, зело полезные, гл. 11.

7) Житие преподобного Симеона Дивногорца. Четьи-Минеи 24 мая.

8) Житие святого Андрея. Четьи-Минеи 2 октября.

9) Житие преподобного Василия Нового. Четьи-Минеи 26 марта.

10) Святый Петр Дамаскин. О первом разуме, и о том, како подобает начинати оный. Книга 1. Доброт., ч. 3.

11) Смотри толкование сего стиха в Псалтири издания Киево-Печерской Лавры с толкованиями, заимствованными из святых Отцов и помещенными в начале и в конце псалмов и на брезе.

12) По воскресении и тело будет духом. Преп. Макарий Великий, слово 6, глава 13.